МУЗЫКАЛЬНАЯ КОМПОНЕНТА ПОЭЗИИ ЦВЕТАЕВОЙ

Viktor Finkel, Independent Scholar

1. Музыкальная тема присутствует не менее чем в 320 произведениях Марины Цветаевой и занимает далеко не маргинальные позиции. Встречаются названия не менее сорока музыкальных инструментов. В том числе: цитра, кифара, виолончель, лютня, лира. Варианты эпитетов инструментов колеблются от рутинных (старинная скрипка, ресторанная скрипка) до изощренных: льстивая флейта, семиструнная расческа моя, неоперенный альт. Cловообразования многочисленны и многовариантны. Например: пагодо-музыка, изгородь струнная, последняя труба окрайны. Музыкальная терминология – частый гость на страницах Цветаевой. Это и ординарные термины: клавиши, смычок, аккорды, и названия танцев: мазурка, контрданс, вальс, и музыкальные произведения: кантата, каватина, романс. И, как всегда, Поэт изобретателен в словосочетаниях: кантата метастазовая, рапсодов плащ, хроматические гаммы лжи. Присутствует и музыкальная персоналия: Бетховенские бури, перстом Себастиана Баха, Страдивариусами в ночи. Широко используется слово «струна» и производные от него: струна Давидова, Единодержица струн, память струнная. Количество образований от слова «петь» встречается не реже 165 раз. Это и певчий бог, и певчее горло, и, даже, певцоубийца…

2. Музыка прострачивает всю поэтическую матрицу Цветаевой (655 эпизодов!). Как согласовать эту насыщенность с известной неприязнью Цветаевой к музыкальным занятиям в детстве (ненависть к метроному) [1]? Ответ содержится там же [1]: «Но, может быть, прав и Бальмонт, … говоря мне: «Ты требуешь от стихов того, что может дать - только музыка!» Для мышления Цветаевой связывание Поэзии и музыки в единый, многослойный компаунд, органический симбиоз, аксиоматично. Импонировало ей это и в поэзии Пастернака [2]. Не случайно Цветаева упоминает имя Шумана в качестве образа Поэта [3]. Цветаева не просто пишет – она поёт [4], искренне желая, чтобы её стихи воспринимались читателем, как музыка. С этой целью, она использует в своей поэзии параметры, сближающие её с музыкой. В первую очередь, тональность, темп, ритм, полифоничность, ассонанс, консонанс, аллитерацию, своего рода, оркестровку [5].

3. Вместе с тем, в чисто физическом смысле, музыка – это совокупность звуковых колебаний, образующих акустический спектр. Он численно характеризуется основным тоном с наинизшей частотой, набором обертонов с более высокими частотами (тембром) и громкостью [3]. Оказалось, что нечто подобное вмонтировано в цветаевскую поэзию. Например, слово «частота» в ней отсутствует. Зато есть многочисленные поэтические синонимы этого сугубо физического понятия: «колокольный град» (Ахматовой), «И бубенцы проезжие – свят, свят, свят – » (Ахматовой), «По це’рковке – все’ сорок сороков» (Стихи о Москве). Последнее аналогично 1600 Гц. Высота музыкального звука оценивается Цветаевой «Тысячей пил и свёрл –/…/В горечи певчих горл». (Леты подводный свет). И, если Цветаева говорит о 1000 Гц, то это близко к колоратурному сопрано – 1390 Гц. Её собственно поэтическая колоратура такова: «Piccicata’ми. Разрывом бус!/Паганиниевскими «добьюсь!»/…/Нот планет -» (Ручьи). Говоря о струнах, поэт пишет: «Ровно зернышки – посыпались – жемчужинки» (Царь-девица), а о самой высокой частоте - «И тоненько так, комарьей струной» (Царь-девица). Числовая оценка показывает, что речь идет о 10.000 Гц. Аналогичным образом Цветаева характеризует основной тон {(«Недр, наинизший тон» (Емче органа и звонче бубна. Молвь), «Клавишей разбитых в гуд…» (Педаль), «До самых органных низов» (Не надо её окликать)}, обертона’ {(«Сегодня голос – как тысяча голосов!» (Ахматовой), «Целая радуга в каждом случайном звуке» (После бессонной ночи слабеет тело), «Сто и одна жемчужина/В голосовом луче» (Нет, правды не оспаривай)} и громкость («Громче паровозного железа/Громче левогрудой стукотни» (Слезы - на лисе моей облезлой!). Таким образом, Цветаева, осмысленно ли, или подсознательно, создала своего рода систему числовых операторов, с целью перевода на поэтический язык основных физических параметров, изначально свойственных звуку и музыке.

Bibliography:

1. Марина Цветаева. МАТЬ И МУЗЫКА. Соб. Соч. Том 5. Москва: Терра, 1997.

2. Марина Цветаева. СВЕТОВОЙ ЛИВЕНЬ. Соб. Соч. Том 5. Москва: Терра, 1997.

3. Елена Айзенштейн. «ЕСТЬ ТАКАЯ СТРАНА – МУЗЫКА: М. Цветаева – о

музыке и музыкантах». ЗВЕЗДА 3, 1999, стр. 205-211.

4. Olga Peters Hasty. TSVETAEVA’s ORPHIC JOURNEYS IN THE WORLDS OF

THE WORD.  Evanston, Illinois: Northwestern University Press, 1996.

5. Paul Friedrich. MUSIC IN RUSSIAN POETRY. New York: Peter Lang, 1998.

6. C.A. Tailor   THE PHYSICS OF MUSICAL SOUNDS. London: The English Universities Press LTD. St. Paul’s House, 1976.